Зачем скрывать любовь - Страница 26

Однако сейчас он ни о чем не помнил. Он подхватил ее за бедра, заставляя двигаться вперед-назад в бешеном ритме. Кэтрин запрокинула голову и застонала.

Вглядевшись в ее лицо, он с силой притянул ее к себе, заметив, как оно исказилось от резкой боли. С трудом оторвав руку от ее великолепного бедра, он перенес ее туда, где было жарко. Пальцы его легко преодолели барьер тонкого белья.

– Посмотри на меня, Кэтрин, – приказал он, и она неожиданно подчинилась.

Глаза ее были широко распахнуты и казались невероятно огромными. В них он отчетливо увидел желание. Губы чуть припухли, щеки порозовели. Лука ощутил внутри внезапное шевеление, будто дало о себе знать внезапное и твердое решение. Он не мог найти ему определение, поэтому позволил себе сделать вид, что ничего не замечает. Единственное, что он знал точно, – он уже не тот мужчина, которым был даже пять минут назад.

Он видел лишь сидящую перед ним Кэтрин, ее прекрасное лицо.

Лука провел рукой и скользнул внутрь ее влажной плоти – самой чувствительной части тела, ядра, наполненного сладким нектаром. Он надавил и сделал несколько движений, по-прежнему не сводя глаз с ее лица.

По ее телу пробежала судорога, всплеск наслаждения, она изогнулась и тихо застонала.

Все повторилось. Он вновь захотел обладать ею, и это стало единственным и непреодолимо сильным желанием. Войти в нее. Прямо сейчас.

Кэтрин была так близко, он ощущал все ее тело, горящую от желания плоть, напряженные соски, слышал, как стучит ее сердце и сбивается дыхание.

Она рядом, и это сводило с ума.

Лука расстегнул брюки, освобождая член, и с удивлением обнаружил, что желание настолько сильно, что даже причиняет боль. Отодвинув преграду из ее трусиков, он подался вперед, стараясь проникнуть в тело Кэтрин как можно глубже. Наслаждение было столь велико, что он едва смог сдержать внезапную разрядку.

Лука выругался по-итальянски, впрочем, возможно, это были и слова молитвы. Кэтрин была прекрасна, страсть влекла его к ней, заставляя забыть о том, с кем она была до него, когда это было и почему. Он намеревался лишь получить удовольствие от того, что сейчас она в его объятиях и он может наслаждаться ее телом.

Все остальное было Луке безразлично.

Прошло два года с момента, когда он впервые увидел эту женщину, и настало время признать правду. Он хотел ее с той самой минуты, как взглянул в эти глаза. Он хотел ее все эти месяцы, но запрещал себе думать о ней. Не стоит вспоминать и сейчас. Он получил то, чего желал.

Почти.

Лука сильнее сжал бедра Кэтрин, направляя туда, куда ему было нужно, и приник губами к ее шее. Дурманящий аромат ее тела сводил с ума. Он подался вперед и вошел наконец туда, куда так мечтал попасть.

Слезы сами собой брызнули из глаз Кэтрин, она чувствовала лишь жгучую боль и член Луки, казавшийся огромным. Он был глубоко и стремился все глубже. Боль. Господи, какая резкая и сильная боль. От этого ощущения перехватывало дыхание, она замерла, не в силах пошевелиться, сейчас она могла думать только об этой боли, проникавшей в каждую клеточку ее тела.

Лука выругался.

Затем еще и еще раз, он грязно ругался по-итальянски и по-английски. Кэтрин была не в силах больше этого вынести и уронила голову ему на плечо, словно желая спрятаться от происходящего, надеясь, что это поможет и облегчит ее состояние.

К сожалению, ничего не помогло.

– Посмотри на меня, – низким голосом произнес Лука. – Кэтрин. Подними голову.

– Не хочу.

Он все еще был в ней, хотя уже не двигался.

Автомобиль качнуло, и его твердая плоть сильнее пронзила ее тело. Лука ощутимо напрягся и прерывисто выдохнул, будто ему было так же тяжело, как и ей. Боль медленно затухала, но все же была достаточно сильной, чтобы от нее сдавливало даже грудь. Кэтрин передернуло от желания скорее избавиться от этого неприятного чувства.

– Посмотри на меня, cucciola mia, – произнес Лука таким голосом, которого она никогда не слышала, он был мягче и нежнее даже того, каким он пытался очаровать собеседника на каком-нибудь важном мероприятии. Он поднял руку и прикоснулся к ее подбородку. – Прошу тебя.

Ей казалось, что она не делала в жизни ничего тяжелее. Она выпрямилась и подняла голову, осознавая, какие чувства отражены сейчас на ее лице: боль, страх и последние всполохи внутреннего пожара, затухающего в ее теле. Он пошевелился, чтобы лучше видеть ее, и она поморщилась от того, что вынуждена ощущать каждое его движение. Ей казалось, он видит и понимает все, что с ней происходит, и от этого становилось невыносимо стыдно. С ним она совсем не хотела делиться такими сокровенными вещами. Как и всеми остальными тайнами.

Все произошло слишком быстро. Сердце ее в очередной раз разбито, в душе все вновь развалилось на тысячи маленьких кусочков. Кэтрин постаралась вдохнуть, но боль ей не позволила.

Внутри появилось нечто рокочущее, давящее, требовательно рвущееся наружу. Кэтрин стало страшно, что она не сможет сдержать рыдания.

Было уже поздно. Слишком поздно.

Лука протянул руку и поправил упавшие на лицо волосы. Она отвернулась, боясь увидеть на его лице одно из тех выражений, которые были ему свойственны, они ранили бы ее сердце еще больше. Лука молчал, разглядывая ее, хотя краем глаза она заметила, как плотно сжаты его челюсти.

– Почему ты мне не сказала? – наконец спросил он опять тем тоном, которым никогда к ней не обращался, и это тоже пугало, потому что она не представляла, как ей реагировать. Она не знала даже, какие чувства это должно вызывать.

Кэтрин пошевелилась, стараясь приподнять бедра. Зачем люди делают это, особенно в такой неудобной позиции, ведь это доставляет столько боли.